Она пришла домой в тот вечер, отлежалась в горячей ванне, встретила сына с бонной, и уложила спать Чарли-Дэй. Все на автомате. Сэм ютился где-то в уголке мыслей, пополам с разочарованием, что они никогда не увидятся, и вкупе со здравым смыслом, мол, куда тебе, замужней бабе, почти-дважды разведенной, и с балластом, в виде двоих детей. Да и кое-кто по фамилии Бэнкс никак не хотел испаряться из мыслей. Любила ли она его? Любила. Но это уже не повод. И, наверное, никогда им не был. Грейс ушла, оставив Джордан с детьми, и сказав, что придёт завтра, к семи утра – вести Лу на анализы. Джо кивнула, невидящим взглядом проводила изумительную девушку до двери, и прошла на кухню, по пути указав Лу на время, и что пора бы иметь совесть, выключать гонки и идти спать. Проигнорил в духе Бэнксов, отлично. Джордан заварила себе кофе, по давней привычке, одной на двоих – кофеин перед сном – и углубилась в мысли. Она все еще колебалась: снимать ли квартиру, покупать ли.. поэтому до сих пор ютилась с двумя детьми - в шикарном номере люкс, заткнув совесть, и всех знакомых, кто говорил, что так неправильно, и что пора уже выбрать - переезжает она в Париж насовсем, или же собирает манатки и возвращается в США.
Через несколько границ, в другой стране, высчитав разницу во времени, два раза набирая номер и сбрасывая, заварив себе кофе и остудив его до состояния  черной безвкусной и холодной жижицы... Тайлер набрал её номер
- Привет. Не спишь? - поздний звонок с намеком.
Телефон замигал экраном - она всегда отключала звук, когда укладывала Чарли спать. Имя на дисплее заставило вздрогнуть, заглянуть в гостиную и прошептать: В постель, молодой человек. Немедленно. Лу сидел в наушниках, и не слышал, поэтому Джо приблизилась к парню, стащила конструкцию с его головы, прерывая просмотр гонок НАСКАР, и указала на его комнату, с лицом, не терпящим возражений. Проследив, что сын скрылся в комнате, она наконец, нажала на кнопку "принять вызов", так что ждать Тайлеру пришлось долго.
- Привет. Не сплю.
Отлично. НЕ спит. Значит, сейчас у нее в постели нет никакого шоколадного зайца или рождественского индюка,  мальчика-порея или  брутального сеньора Редиски. Идем дальше
- Есть время поболтать? - риторический вопрос, ибо бросать трубку бывшая жена не будет. Максимум : вежливо извиниться и холодно свернет разговор, но сейчас не тот случай -  делаем ставку на женское любопытство. - Как дети? Как ты? - и немного помолчав для эффектной паузы - Когда собираетесь домой?
- Здравствуй, Оле-Лукойе и секс-контроль в одном лице. - она улыбается, вдруг представляя, как важно ему слышать эту сонную тишину на другом конце провода, понимая, что она одна, не  считая детей. - Чарли давно курлычет во сне, а вот твой сын - она сделала акцент на этом слове - никак не хочет ложиться в кровать. Дать трубку? - И да, она сознательно игнорирует вопрос про возвращение. Так же как и "Как ты?".
Натянутость исчезает вместе со смешком Джо и  говорить сразу становится легче. Его "попускает"". -  Мой сын - обозначить то же ударение, подражая тону  миссис Бэнкс  "в напускном гневе" - протестует против бабского анархизма и сна в десять. Не бузи, пусть  сегодня ляжет попозже. Дашь ему трубку через полчаса, когда закончим. - повод, хоть и шитый белыми нитками, зато  Джо не будет спорить. - Я скажу пару волшебных снов и он  будет сопеть в две дырочки.
Он забрал телефон с  тумбочки, умостив у себя на животе. Так было удобно полулежать на кровати и пялиться в потолок. - Ты так и не ответила. Мать меня загрызла. Венди жаждет увидеть племянников. Вы загостились в этой стране длинных батонов и любителей лягушек.
- Ага, а спать он будет, видимо, в следующей жизни... Режим, тебе ... нет, вам обоим, видимо ничего не говорит это слово... - обиженно гундосит Джо, уходя на кухню. От его голоса по загривку бегут мурашки, и во рту пересыхает. Она с ногами залазит на подоконник, и закуривает, пододвигая чашку с остывшим кофе ближе. Что-то никогда не меняется...
- Мы не в гостях здесь... - эта фраза дается нелегко. Однако "Мы дома" - вообще не спешит сорваться с уст.  - И ты знаешь, почему так.
- У всех сбежавшие невесты, а у меня - сбежавшая жена. - фраза , полная недовольства срывается с губ раньше, чем он  успевает подумать.  Правду говорит Купер - степлер нужно держать всегда под рукой - скрепил  скрепочкой язык и живи спокойно.
- Я хочу, чтобы вы вернулись домой, Джордан. Пять месяцев - достаточный срок для.. чего бы там ни было. - он ворочается, вздыхает, втирает  кожу пальца в  простынь. - Я закажу вам билет. Я соскучился. Дети соскучились. Что такого  может держать тебя там? И да, я НЕ ЗНАЮ почему так.
Она не хотела этого разговора. Пряталась, отнекивалась, не брала трубку. Игнорировала свекровь, когда та просил позвонить Бэнксу. Не могла. Просто не могла. Эта история никак не могла закончиться, но не могла и продолжаться. – Мне хватило тебя тогда, в роддоме. – Бэнкс примчался в Париж, узнав о рождении дочери, и только Бог один знает, каких усилий ей стоило выдворить его обратно – спасибо рухнувшему индексу акций его компании. Сказала, как отрезала. Пусть и жестоко. – Тай… - она ловит себя на мысли, что выдыхает его имя, как всегда, по особому, - Я не знаю, хочу ли возвращаться. Не знаю, нужны ли тебе дети, потому что они дети, или потому что грядет новая волна выборов в Сенат, а Камилла проела тебе мозги, что тебе пора в политику. Я ничего не знаю. Я живу здесь, в своем вакууме, не всегда понимая, о чем говорят люди вокруг – и мне комфортно, понимаешь? Я должна их не понимать – они французы, я американка. А не понимать тебя я не должна  - а я именно что – не понимаю. Мы с тобой- муж и жена, язык, выученный в детстве- английский. Но мы не понимаем друг друга. Или.. я не понимаю тебя. Или.. не хочу понимать – в голосе загорчило. Чересчур как-то.
- Нужны ли мне дети? - ты уловила горечь и боль в тоне? Если нет, то могу на бис, Гримм.  Как у тебя вообще соскочил с языка подобный вопрос? - Не отравилась моим именем на губах? - хмыкает  Бэнкс, постепенно приходя в себя и заставляя сердце перестать порхать бессовестной , радостной птахой от звука ее голоса. - всерьез думаешь, что я собираю семью ради  пристойного морального облика? Никушор подсказал или  сама пришла к такому выводу? - отношения между лучшими друзьями  до сих пор оставались прохладными.
Стало больно. Очень больно. В моменты, когда он говорил таким тоном, неважно о чем, она обычно нагло залезала ему на колени, обнимала большую глупую голову и сопела что-то на ухо. Но этого теперь не сделать. Несмотря на расстояния. Никогда. Не говори никогда.
- Хватит, Тай. Я прошу тебя. – в голосе слышны слёзы, и она действительно плачет, даже не задумываясь, услышит ли сын.  – Пусть прилетит Венди, или я отправлю их с Грейс – она сумеет справиться за пару часов перелета с обоими. – Шарлотта все равно на искусственном вскармливании, после болезни; мать под боком ей не нужна – эта малышка растет чересчур самостоятельной. А опытная бонна легко приглядит за детьми, ставшими родными. – Закажи билеты на завтра. Встретишь их в аэропорту. Извини… - она по детски шмыгает носом, успокаиваясь и пытаясь выровнять дыхание.
- Ты настолько не хочешь меня видеть? - он слышит ее всхлипывания, слышит, что она плачет. От этого на душе становится так  ... грязно, тяжело, плохо. Очень плохо. Больно. Почти физически. - так и будешь посылать мне детей самолетами до восемнадцати лет? - сколько же можно?  Сами не могут жить по-человечески и детей туда же. - Если тебе так противно, переезжай в другой штат. Под бок к  Бренду. Зачем тебе Франция, Гримм? - он уже давно  сидит  на краю кровати, держа телефон на коленях и  неосознанно раскручивая шнур от трубки - Или у тебя кто-то есть? - подозрительное молчание. Бинго, Бэнкс.  В яблочко. Вильгельм Телль хренов.
- Я не Гримм, Тай. Давно уже… - она срывается на шепот, связки не выдерживают напряжения. – Я Бэнкс. Пора бы запомнить. Спрыгивает с подоконника, идет к детской, и распахивая дверь, манит Ллойда за собой в гостиную, чтоб не разбудить малышку. – Вы завтра летите к папе, Лу. На вот, поговори, ладно? Пока, Тай. – это уже мужу. Хватит с неё разговоров. Сын тянет руки к трубке, забавно вереща, от этого просыпается и захлебывается слезами Чарли, Джо отдает мобильный мальчику и идет в детскую, забирая кроху из кроватки. – Чшшшш… Все хорошо, маленькая. Всё Хорошо… - кого она баюкает? Уж не себя ли?

***

Сегодняшний день прошёл в хлопотах – справки, доверенности, билеты, сборы Грейс и многочисленные извинения Джо, что всё так спонтанно. Молчаливая бонна лишь понятливо улыбалась, и лепетала, что будет счастлива познакомиться с мистером Бэнксом, да и вообще – всей семьей Джо. Она впервые так раздражала. Впервые была так нетактична. Или впервые у Джо было настолько плохое настроение. Она не хотела расставаться с детьми, но и понимала, что Тайлер имеет полное право провести с ними время. Но она к нему не поедет. Ни за что. Да, будет психовать, как там малыши. Но переживёт. Вытерпит. Все будет намного легче, чем снова увидеть Его.
Идя к двери, Джо была в полной уверенности, что это портье, с сообщением, что машина подана. Не подумав, что они могли и позвонить в номер, Бэнкс распахивает дверь… - Сэм… - выдыхает удивленно. Лу, как всегда, сует свой любопытный нос, и она спроваживает его внутрь, выходя из номера и закрывая дверь у себя за спиной. – Черт. Стоп. Не тараторь… - резко обрывает она его. Я сейчас отправлю детей в аэропорт. И мы поговорим, хорошо? – вдруг становится очень важным не напугать его, не разминуться и не потеряться. В глазах какой-то странный блеск. – Дай мне телефон. Ну же! – когда он протягивает ей аппарат, она выхватывает его, отдавая взамен свой, и улыбается заговорщически: - я помню свой номер. Скоро наберу, ладно? Иди… и Джо кивает на коридор, ведущий к лифту, лишь бы не потерять этот момент.. счастья в душе?
***
Телефон  Джо в руке Сэма разражается мелодией из "Амели". Когда он примет звонок, то услышит хриповатые нотки:
- Я в кафе, напротив отеля. Что тебе заказать?