Эдвард сидел за рабочим столом и, не моргая, смотрел в монитор уже около минуты. Дел было еще много, но сейчас обеденный перерыв , и офис практически пустовал. Нужно было как-то хотя бы ненадолго отвлечься, чтобы снова вернуться к просматриваемым офертам, читая их "свежим глазом". Любезно вытащенные подсознанием на первый план мысли о том, что билеты на рейс в Вашингтон в эту пятницу у него на руках, помогали справиться с этой задачей как нельзя лучше.
Райан встал и вышел из-за стола, подойдя к окну. Предвкушение поездки и встречи с одной небезызвестной особой увлекало за собой в настоящий водоворот из самых разных мыслей и воспоминаний. Сейчас все было так хорошо, что почти страшно: у них такое затишье всегда означало неминуемую бурю, потому что ссор не то, что не было - их было столько, что сторонним наблюдателям могло показаться, что и Эд, и Сэм просто не могут без этого.
Он помнил, как она боялась, что его диплом и последующий отъезд могут все изменить, но вышло иначе. Он хорошо помнил тот вечер.

День выпускного всегда волнителен, всегда с самого утра. Кажется, что сегодня та точка невозвращения, переломный момент всей жизни, и общая атмосфера всегда заставляют верить в то, что вот отсюда твоя жизнь отныне пойдет только вперед и вверх и никак иначе. Выпускники лихорадочно бегают по коридорам кампуса, потому что совершенно неожиданно выясняется, что до рокового момента остается так мало времени, а они совсем неготовы. Кто и когда внушил им, что вручение диплома - это обязательно тот миг, который изменит их судьбу? Что после того, как они покинут эти стены, все вдруг станет по-другому?
- Слушай, Кейнс, прикинь, не могу найти свой галстук, - чешет затылок Блэк, сталкиваясь с Брендоном в коридоре. Тот растерянно смотрит на неожиданно подозрительно замершего Тони. Пантомима длится две секунды, после чего Блэк с нажимом спрашивает. - Это мой галстук? - после чего Кейнс нервно машет головой и прежде, чем Блэк успевает схватить его за пиджак, бежит от него по коридору, лелея надежду, что дверь выдержит.
Райан, уже в полной праздничной готовности проходит мимо, давая дорогу погоне, Бэнкс идет по коридору навстречу Эдварду - забыл ту самую шапочку выпускника.
- Там к тебе пришли, - бросает он приятелю на ходу. Но внизу его, вопреки ожиданиям, ждет не Сэм. Семья. Да, вся семья, которая собралась в этот день здесь ради него и устроила небольшое столпотворение. Отец как всегда в своем образе типичного бизнесмена, кажется, такими их всегда и показывают в фильмах, рядом с ним Доминика. Мать и отчим, Фостер и Элиза. Последняя как раз бежит ему навстречу, едва видит старшего брата.
- Эй, тише, помнешь мантию, - "тормозит" ее Эд, и Сьенна уже спешила следом за дочерью, собираясь собственноручно застегнуть на сыне символичное одеяние выпускника.
- Выглядишь по-идиотски, - критически, но в шутку замечает Фостер.   
- Спасибо, - в тон ему отвечает Эдвард, поправляя болтающуюся кисточку.

Дальше все происходило как во сне. Ощущение было такое, что время вдруг понеслось или кто-то поставил пленку на перемотку. Вручение дипломов, торжественные речи, аплодисменты, аплодисменты...
Торжественный вечер, бал в честь окончания учебы. Все пришли парами. Здесь только ныне официально выпустившийся четвертый курс и... Саманта.
Саманта была парой Райана - на сегодняшний вечер и, возможно, на всю оставшуюся жизнь. Во всяком случае так думалось ему. О чем думалось ей, он не знал, но как только она будто погрустнела, он тут же подал ей руку.
- Не окажите ли мне честь, юная мисс? - сказал он, наклонившись, предлагая ей присоединиться к танцующим под начавшуюся медленную мелодию парам.