Спасибо, капитан очевидность, у них в эту минуту действительно были проблемы, и не только у них. Вот только наша Беттани пока еще не могла и не видела, насколько большими были эти проблемы, ведь ей с привычной человеческой наивностью казалось, что дальше уже некуда, что просто физически не могло быть еще больше. Однако, было.
Самое отвратительное, что у них не было ни малейшей возможности хотя бы оценить свое бедственное положение. Кругом была пыль. Девушка ненавидела эту пыль так, как никогда прежде; эта пыль, казалось, была абсолютно везде, в каждом миллиметре воздуха, который она вдыхала, на каждой клетке ее тела; пыль настойчиво лезла в глаза и в легкие, оседала на светлые волосы, на поцарапанные руки, на обсохшие от страха губы; так что, когда Бет облизывала их, ужасный вкус пыли оставался у нее во рту.
А вокруг - хоть глаз выколи, ничего не было видно в этом тумане, равно как и слышно, чужие голоса доносились до ушей как будто через огромный слой ваты, так что в какие-то мгновения девушка боялась, что они ей мерещатся, что она их выдумала. Единственным реальным звуком был голос Стам, и блондинка хваталась за него, как за последнюю связь с родным миром, как за подтверждение того, что был кто-то еще живой кроме нее в этом кромешном аду. Журналистка громко закашлялась, вновь потеряв возможность нормально дышать, когда пыль опять попала в нос; как же она ненавидела эту пыль, которая словно служила завесой между ней и всем остальным. Но с другой стороны, этот туман из пыли дарит ей неизвестность, и в какой-то мере это было спасительным чувством. Ведь в неведении есть страх, но есть и надежда.
Гринберг не откликался, и девушке только и оставалось надеяться, что он просто в шоке или без сознания, но жив, что он не пострадал, как и Дилан у него на руках. Хотя до последнего в этой паузе, которая растянулась с момента, когда она позвала его, Ризер отчаянно хотела услышать его ответ. Это было самым важным и значительным, и было бы лучше всех подарков в ее жизни. Но до девушки донеслось только едва слышное "Боже", и в тот же момент что-то оборвалось внутри, потому что она знала Алекс и могла понять всю силу этих слов для нее. А значит, всё действительно было серьезным. Как будто в наказание за то, что эти девушки не относились к жизни серьезно. - Лекс? - почти что плача позвала она, все еще продолжая верить, что не все потеряно. Главное было узнать только это, и можно было жить дальше.
Хэй, Риз, нужна помощь! - откликнулась подруга, и почти одновременно с этим пыль в воздухе стала понемногу оседать и развеиваться, словно клешнями вытягивая девушку из тумана и темноты. Блондинка повернулась в ту сторону, откуда раздавался голос Стам, и... застыла. Теперь все было видно почти хорошо, но лучше бы она ничего не видела, потому что зрелище было ужасным, леденящим кровь. - Мамочки..., - прошептала девушка, глядя на плиту, придавившую Эмиля и Дилан, и на кровь, которая смешивалась с поднимающейся водой и окрашивала ту в бледно-красный цвет. Стало жутко, Беттани не почувствовала тошноты как водится, потому что ее захватило отчаяние, перекликающееся с отчаянием Алекс, которая убирала булыжники, которыми завалило парня и девушку. А те выглядели такими неживыми, и вся эта кровь.... - Соберись, соберись, тряпка, - самой себе сказала блондинка под нос, заставляя себя справиться с эмоциями и помочь подруге, похоже другой помощи у них пока просто не было, как и времени на то, чтобы ее ждать. Девушка сделала шаг к окровавленному телу англичанина и всхлипнула от боли, охватившей ногу. Все-таки падение не прошло для нее бесследно, наверное она подвернула ногу или еще что-то. Но сейчас это было не важно. Хлюпая насквозь промокшими тапочками по мокрому полу, блондинка подобралась наконец-то к завалу и стала быстро помогать Стам, стараясь не смотреть на кровь и не думать о том, что может случится с ее лучшей подругой и с возлюбленным Алекс. Да-да, ее чувства были видны как на ладони, отчего журналистке стало еще в тысячу раз хуже при мысли о том, каково это - когда на твоих глазах заваливает твоего любимого. Слава богу, что Майкла здесь не было, девушка надеялась, что он сейчас в актовом зале со всеми, в безопасности.
Маленькие булыжники они уже разгребли, осталась большая плита, но попытка приподнять ее совместными усилиями не увенчалась ничем хорошим. Ризер уже чуть не плакала, еле сдерживаясь из последних сил. А еще этот страх, что в любую минуту что-то еще взорвется, плюс поднимающаяся вода... Реальный мир накрыл их со всей жестокостью. Девушка вновь взялась за плиту, пытаясь сдвинуть ее с места. - Давай, ну давай же, чертова тварь, - шептала она себе под нос, всхлипывая.
