Она забыла.
Она нашла того, кто помог забыть. Даже не так. Она нашла тех...
Раз за разом наталкиваясь на одни и те же грабли, мы рано или поздно запоминаем, где они лежат, чтобы вовремя обойти стороной. Просто иногда их перекладывают с места на место, и нужно всего лишь смотреть под ноги...
Лана Дэнверс - это не Одри Хэпберн, не Грейс Келли, в ней нет того, что приковывает зачарованный взгляд к телеэкрану, но порой ее жизнь очень похожа на чей-то сценарий. Жизнь жестока, и это девушка уже давно уяснила.
Входя в двери клуба репетиторов, брюнетка лишь рассеяно улыбнулась какой-то старшекурснице, отдавая стопку тестов, переданных преподом, на проверку. Незадачливые студенты, тлеющие душой под пристальными взглядами своих старших наставников, корпели над книгами, проклиная математику сквозь зубы. Ей всегда нравилось наблюдать за другими, поэтому перебросившись парой фраз с незнакомкой, она с интересом обвела взглядом помещение, отмечая для себя какие-то детали. Все это бесконечно множество листочков и карандашной стружки, стеллажи с папками, тихий гомон разъяснений и фырканий невольно заставляли улыбаться. Опекать кого-то... это всегда было то, к чему Лана была не приспособлена.
Она собиралась уходить. Уходить, чтобы заняться своими делами, беззаботно смеяться над шутками друзей, целовать прохладные после улицы губы своего парня, отогревая их своим теплом. Но в последний момент спина выпрямилась, как напряженная струна, в голове мелькнул образ, неприятный, от чего по телу сразу пошла волна дрожи и знакомой тошноты. Показалось... Слушая гулкие удары взбунтовавшегося сердца, девушка неуверенно повернула голову в сторону, туда, где находилась та, что оживила, казалось бы, спрятанные в глубь сознания чувства. Сглатывая отвратительный комок в горле, Ди не могла отвести взгляда от рыжей девушки, чьи волосы ярким пятном выделялись на фоне серой обыденности клуба. И ладони становились влажными, когда образ в памяти стал четче. Взмах ресницами, еще один, когда хочешь крепко-крепко зажмуриться, прогоняя кошмарный сон. Но открываешь глаза, а картинка не меняется. И электрическим током по телу столкновение взглядов... Милевски? Господи.
Она забыла, правда, она очень хотела забыть, она пила жменю снотворного каждую ночь, она отвлекалась. Но прошлое, как наемный убийца, находит тебя везде.
- Господи, - Лана прошептала пересохшими губами, моля всевышнего о забвении, а в следующую секунду кинулась прочь, как реактивная ракета вылетая за двери, напрягая ноги, мышцы, пытаясь убежать. Бежать, бежать, бежать. Дальше и дальше от той ночи. Но рыжие волосы и холодные глаза все еще отражались в облике каждого студента, шарахающегося от девушки, чтобы освободить ей путь, будто слыша испуганный пульс ее сердца.

Знала же, что все усилия бесполезны, что все равно догонит, что все равно свяжет ее стальными канатами пережитого ужаса и всепоглощающего страха, и подкашивающие ноги только помогут Келли в этом. Что хотела Лана, все та же глупая маленькая девочка, примерившая маску взрослой и сильной, не желающая с ней расставаться? Неужели так трудно оставить ее в покое и позволить жить будущим, а не прошлым. Хотелось спрятаться в темном чулане и кричать, кричать, кричать, выплакать всю агонию измучившегося разума, потерявшего тонкую границу реальности и вымысла. Перепрыгивая через предательницы-ступеньки, Ди неслась на улицу, проклиная весь Моргано за то, что, несмотря на всю свою охранную систему, он не уберег ее от этого. Почему я раньше не заметила? Ну почему, почему всегда я? Споткнувшись в последний раз, Дэнверс потеряла время, замирая от прикосновения чужих пальцев, буквально мертвой хваткой вцепившихся в кожу. Можно только задаваться вопросом, откуда у хрупкой девушки берется столько силы...
- Твою ж мать, ну что ты хочешь меня?! – Лана почти завыла, закрывая глаза, качая головой, пытаясь не подавать виду, будто все в порядке вещей, уходя за Милевски под оценивающие взгляды студентов. – Оставь меня, пожалуйста...
Ноги были ватными, и ступать назад в чертоги колледжа было еще труднее, чем бежать минуту назад, будто Моргано превратился в отчаянного монстра, душившего брюнетку без малейшего намека на жалость.
Сопротивляться она попыталась только в пустом коридоре, но слабо, потому что эхо голоса Келли, ударами тамтама звучащего в ушах напоминало о многом. Иллюзия защищенности, «милосердно» подаренная Рыжей Бестией была разрушена одним непримечательным словом «здесь». Здесь я тебя не трону, в переводе: как только останешься одна, лучше оглядывайся по сторонам.
Оказавшись в комнате старосты, Дэнверс сжала руками полы рубашки, что костяшки на пальцах побелели, затравленным взглядом следя за появившейся в руках Милевски сигаретой. Флэшбеком в ночь кошмаров: парень с папиросой в зубах, неяркий огонек тлеющей бумаги, дикий первобытный страх.
- Выпусти меня отсюда. Выпусти, черт возьми... Я не играю в ваши игры.
И судорожные рыдания в грудной клетке – слез нет, дыхание выбили из легких, беззвучная истерика, как адский приступ клаустрофобии.

Если Келли уже построила в своей умной головке план, но до сознания Дэнверс все еще только доходила полученная информация. Мышцы сократились и расслабились, после чего брюнетка сползла по стене безжизненным кулем. Хотелось бы, чтобы так и было, но сознание не собиралось отключаться, и в ней поселилась та бестолковая бравада, совсем как тогда, когда парень из ангара спрашивал ее имя. Глаза нынешней палачки завораживали своим хищным блеском, невольно вызывая в памяти ассоциации с тем самым подонком. Звери похожи своим оскалом, да только Милевски не тигрица, защищающая свои детенышей. С трудом верилось в обратное, и Ди даже не допускала подобной мысли. Жадно следя за движениями, смешно сказать, старосты, брюнетка заметила, как что-то в позе рыси изменилось. Что-то неуловимое, неподвластно ее обычному зрению. Будто кто-то нажал на скрытую под одеждой кнопочку, и Лана бы многое отдала, чтобы ее найти. Но, почуяв неладное, Келли закрыла своей спиной фотографию, отрезая для брюнетки все шансы на спасительный выход.
- Убивать меня в Моргано бессмысленно, но за его пределами тебе все дозволено? – Покачав головой в приступе бессильной злобы, Дэнверс отвела взгляд в сторону, бесцельно смотря на окружающие предметы, но не видя их. Закусила губу, надеясь прокусить нежную кожу, вернуть себе здравомыслие, напомнить о том, с кем она разговаривает. – Ты знаешь все про меня... И что дальше? Будешь преследовать моих друзей, родителей, любого, кто покажется тебе близким мне? Это немного смешно. Мы не актеры в малобюджетном триллере. - Она жутко хотела заплакать, до исступления желала почувствовать на щеках горячие дорожки влажной боли, страха. – Услуга за услугу? Брось, все и так знают, какая ты дрянь, лишних доказательств не требуется. – Поджав колени под себя, она закрыла глаза, безнадежно надеясь на ее молчание в ответ. Вдох-выдох. Все под контролем. – Я и так живу в кошмаре. Ты знаешь, что такое шарахаться от каждого шороха, бояться наступления ночи, людей? Ты знаешь, что такое собрания жертв насилия? Я чуть не спятила этим летом, с меня достаточно. – Она говорила холодно, в лед превращая свое спокойствие, выжимая из себя последние уверенные слова. – Меня не тронули тогда? Если это так называется... Я устала, Милевски. Черт возьми, я тебя почти уважала все это время...
Выдох-выдох.
- Выпусти меня отсюда, и можешь продолжать строить из себя железную леди. Хочешь превратить мою жизнь в ад? У тебя уже это вышло. Мы квиты. Только не проси о благодарности.
Лана не думала. Почему так, почему сегодня, почему все импульсивные поступки делают с нами это? Келли просто покрасила волосы, просто, но смогла сделать безгранично несчастной другого человека. Незнание – лучшее, что есть у человека, что бы ни говорили.
- Одного понять не могу? Как ты в это вляпалась, как? На самое дно... – Глаза в глаза, полное непонимание в карих.
Мужчина? Тот?