- Катись к черту, Тай! - Вот так прямо, открыто, без лишних слов. Она бросает это ему, слегка обернувшись, а потом взбегает по ступенькам кампуса вверх, исчезая в темноте коридора. Она не хочет говорить с ним. Не хочет. А он все бежит за ней, не отстает. Наступает на пятки, что-то говорит. Порой кажется, что Тай - маньяк, а она всего лишь жертва, которая пытается спасти свою жизни. Но, если приглядеться, в каждом из этих двух друзей можно найти частичку и того и другого. Они оба режут друг руга без ножа, насилуют мозг и душу, а потом страдают, горят в агонии и опять воскресают.
- Ммм.. направо. Нет, налево. Черт, да куда же бежать, чтобы отделаться от него? - Куп истерично мотает головой, выискивая тот самый момент, когда можно резко повернуть и скрыться за углом, ожидая, когда преследующий рванет дальше и оставит ее незамеченной. И эти чертовы каблуки, что отчетливо стучат по паркеты, выдавая ее местонахождение. на ходу снять один и кинуть его куда-то в сторону, затем другой. Все, хорошо. Так намного лучше.
И опять ступеньки, что ведут куда-то наверх. Одна, вторая, третья.. После нескольких десятков она уже сбивается, но бег не замедляется.
А в груди вместе с сердцем стучит одно желание: убежать, лишь бы не видеть его взгляда, лишь бы не ощущать его присутствия и не понимать, что придется рассказать все, как есть. Признание - худшее из всего, что можно было вообразить.
Дверь хлопает, девушка прислоняется к ней спиной и слушает. Но кровь слишком сильно шумит в ушах, сердце слишком отчаянно бьется, а руки слишком сильно дрожат. Вдох.. выдох. В руках оказывается сигарета, умело спрятанная в складках платья. Там же и спички, которые зажигаются не с первого раза. И наконец спасительный никотин.
- Черт, черт, черт, чеееерт!!! - и первые шаги в сторону края. Наверное, он отстал. Наверное, он шляется где-то внизу и думает, как порвет ее на куски, когда опять встретит. Все, теперь от Коллинза ни на шаг. И почему под рукой нет телефона??

И дым уходит высоко в небо. Растворяясь в ночном воздухе, что окружает ее. Еще немного времени осталось до начала ноября. Еще немного осталось до новой жизни, о которой, впрочем, никто из присутствующих не знает. Еще немного осталось до конца истории, которая тянется с самого ее рождения.
- Тай, я ведь умираю. - Срывается с ее губ, когда парень, появившийся на крыше, застывает, не понимая в чем дело. А Куп к нему даже не поворачивается. Она шагает вдоль края, смотря себе под ноги и, разведя в руки в разные стороны, пытается удержать равновесие. - Каждый день, каждую минуту. Я съедаю себя изнутри. Я ищу подвоха там, где его нет. Или смело шагаю туда, где красными буквами горит вывеска "Опасность".
Она на носочках поворачивается к Бэнксу и улыбается уголками губ. Немного уставшие, вымученно и снисходительно. - Не волнуйся, я не буду прыгать. Я не настолько сошла с ума, чтобы делать так, как какие-нибудь малолетние идиотки. Слишком люблю себя, чтобы вот так глупо лишать себя жизни. - И шаг вперед навстречу к Бэнксу. Но рука вытянута в предупреждающем знаке "Не смей приближаться".
- Но ты говори, давай, выскажи все, что накипело у тебя в душе! Не стесняйся, я слушаю! Я ведь всегда бегала за тобой, как собачонка, едва уловив нотки твоего гнева или желания убиться головой о стену. Я всегда поддерживала тебя, даже если ты был не прав. Я молчала в тряпочку, когда это было нужно, и указывала верное направление, когда все вокруг убеждали тебя, что нужно совсем в другую сторону! - Провокация, вызов, уже нарастающий гнев. Как легко вспыхнул фитиль от бомбы, только к нему поднесли спичку!
- И, кстати, не забудь упомянуть,  что я тебе дорога, что ты заботишься обо мне и желаешь помочь. Это ведь самая важная часть твоего монолога, да?

Он делает шаг вперед, а она делает шаг назад. Нет, так не выйдет, мой дорогой. И пусть все катится к чертям собачьим, но я тебя не подпущу к себе. Просто знаю, что если окажусь в твоих теплых руках, то начну реветь. А знаешь, сколько я делала этот чертов мейкап?! Очередная отговорка. Глупая. Но единственное, что остается. Не подходи, пожалуйста, не вынуждай меня делать очередной шаг назад, где за спиной пропасть. Я же глупая, ты знаешь. И упертая, как баран.
- Тебе список предоставить? - Ничего не остается, кроме как огрызнуться. Больно. Очень больно. И почему-то это ноющее чувство переходит от сердца к указательному и среднему пальчикам.
- Ауч!.. - Роняет она, откидывая догоревшую до фильтра сигарету, которая изрядно опалила кожу. Но с этим разобраться потом. Сейчас Бэнкс, что-то говорящий прямо тут, рядом. Но почему я его не слышу? Почему я вижу, как шевелятся его губы, но совершенно не понимаю слов? Они.. как будто это все на другом языке. Не на том, который я могу понять?
и только финальная часть. Черт, как предсказуемо! и остается только нападать, потому что аргументов в свою защиту нет. И никогда не было. Это лишь  чувства, рвущиеся из груди потоком слов, которых захлестывает, который топит и не дает продохнуть.
- Да я уже в яме, Тай!! - Кричать. Да, кричать, потому что сил сдерживаться нет. Два месяца вынужденного полудрема, когда все эмоции засунуты куда подальше. Ну уж нет. Теперь я не буду молчать. Просто потому, что уже не в силах.
- Я на самом дне!! на глубине нескольких десятков километров! И каждый день, каждый час, я сама же заколачиваю гвозди в крышку гроба. Ты не понимаешь, да? - Всплеснуть руками в бессилии и продолжить, судорожно ища еще одну сигарету. - Это не я. Я смотрю на себя в зеркало, вижу это лицо, эту маску, это улыбку, но не вижу себя! Это другой человек: лживый актер, играющих на помостах жизни. Ему ничего не надо. Он просто делает, что ему сказали, живет так, как живут все остальные. Он не просит ничего от этой гребаной жизни, ни к чему не стремиться. Ему просто все равно, что будет через минуту, что будет завтра, что будет через год! Это ходячий труп, который глазами молит о том, чтобы кто-то сделал контрольный выстрел! Потому что даже на то, чтобы закончить свои страдания, у него не хватит духу!
Горькая ухмылка и почти шепот в конце. Но нет, это еще не финал. Это еще не конец монолога, к которому она призывала Бэнкса. Это не тот удар, который она готовит. Будет продолжение. Только после ответа на вопроса в лоб:
- Как ТЫ это допустил?

Отредактировано Kate Coopper (2009-11-15 02:26:15)

- Непонятно из-за чего? - И звонкий, но холодный смех разносится по крыше, подхватывается ветром и уносится дальше, в облака, в бушующую внизу толпу, которая ничего не знает, которой ни до чего нет дела, кроме как до выпивки, секса и развлечений.
А тут, на крыше, происходит, возможно, последний разговор когда-то лучших друзей. Здесь каждый убивает друг друга поступательно, вонзая слова, как иголки, в рвущееся наружу сердце. И где-то наверху, возможно, давно уже могли бы прекратить этот спектакль, громко похлопать в ладоши и сказать "Браво! Но на бис не стоит". Но шоу продолжается, и как бы печально от этого не было, оно подойдет к своему логическому завершению. Может быть, сегодня, может быть сейчас, а может через 10 лет.
- Может быть начать с того, что я была помолвлена? Да, да, Бэнкс, мне делали предложение, и я сказала "Да". Это было еще до твоего возвращения, это было в далеком февраля. И сейчас должны следовать поздравления, а потом вопрос, который немного смущает "А почему в прошедшем времени?". - Она усмехается и подносит спички к зажатой в губах сигарете, давая тем самым Тайлеру шанс обдумать этот маленький момент из ее истории. - Забавно, что в июле мой жених сбежал, а я как дура все еще ношу этот чертов подарок на шее, хоть давно встречаюсь с другими. - Приходится отвести немного декольте, чтобы показать парню ключ, красующийся на серебряной цепочке на груди. И она не хочет объяснять, почему именно ключ, а не кольцо. Но только по такой оригинальности можно понять, кто являлся женихом.
- Но не будем на этом останавливаться. Что у нас дальше по списку? Ах, да, Уоррен. Бедный маленький мальчик, который умолял меня любить его, быть его и не причинять боли. Отлично! Я сделала так, как он просил. Я даже, кажется, по-настоящему в него влюбилась, я готова была ради него практически на все.. - Очередная быстрая затяжка, убивающая еще какое-то чувство внутри. И как она может курить, видя перед собой перепуганного Бэнкса? Не важно. Ей ведь тоже страшно. Но отступать нельзя. - Но где же сейчас Крис? давай угадаю, где-то дома, пытается свыкнуться с мыслью, что он - отец. И от кого я это узнаю? Конечно же, от черте кого, а не от самого Уоррена или хотя бы моего лучшего друга, который вот уже как с пару месяцев молчит, наверняка надеясь на то, что я ничего не узнаю.
И хочется почему-то повернуться к Таю спиной и посмотреть вниз, в эту манящую даль, на этот горизонт, что красуется перед ней. Хочется смахнуть слезы, что уже блестят на ресницах, но нельзя. Кейт же знает, что тогда Бэнкс кинется на нее. Так что сделать глубокий вдох и продолжить. на одном дыхании, не останавливаясь.
- А потом еще Веллинг. О, да, эта темная история с нашей гонкой, когда я немного тебе недоговорила. А знаешь, почему я так сделала, почему не было другого выбора? Да потому что, черт возьми, я хотела его!! Этот чертов сукин сын так и манил к себе. И ты не представляешь, чего мне стоило еще тогда, в кабинете, когда мы заключали пари, уйти с гордо поднятой головой, а не наброситься на него, когда он стоял так близко ко мне. И, поверь, в тот момент я ненавидела не его, а себя. И эта гонка - это было единственный способ защитить себя. Защитить то, что в конце оказалось наглым образом выкинутым и растоптанным. И теперь я с Коллинзем опровергаю то, во что свято верила всю свою жизнь. Я просто тразаюсь с ним, без чувств, без особых эмоций. Я напиваюсь коллекционным вином в попытке забыться и, может быть, больше никогда не проснуться! Так что нет, Тай, я имею право стоять сейчас здесь и вызывать этот страх у тебя в глазах.

И хочется, чтобы она стала куклой, всего лишь красивой куклой на ниточках, которая сама не принимает решения, которая слушается указаний кукловода, на щеках которой горит нарисованный румянец и на губах всегда улыбка, даже если в душе тошно. если душа где-то потерялась, замерзла, застыла, как и тело, которое насквозь пронизывается ветром и ощущает холодный бетон под ногами.
Но как-то об этом думаешь в последнюю очередь, когда в голове что-то щелкает, и ты понимаешь, что все было напрасно. Что вся жизнь, которую ты прожила, из-за одного неверного поступка катится коту под хвост. А если этих самых поступков было больше? Ни один, ни два, и даже не десять? Хочется закрыть лицо руками и зарыдать. Просто от безысходности и бессилия, которые навалились в один миг. И нечего тут винить судьбу, нечего сваливать все на везение и случай. Их просто не существует. Она сама делала тот или иной шаг, она сама принимала решения, а теперь сама должна была ответить за все, что совершила. Даже если не хотела, чтобы все так вышло. Хотя в голове, где-то на уровне подсознания, где-то там, где зарыта настоящая Кейт Куппер, спасательным огоньком маячит "Да плюнь тына все! живи дальше. То, что было - то было. Скоро новый день, где уже не будет того, чего тебя попыталось сломить. Ты же.. ты эгоистичная сука, просто почему-то забыла об это". И, похоже, так и надо сделать. Но Тай рядом, смотрит на нее осуждающим взглядом, а организм требует очередной затяжки.
- Считай, что это был мой подарок на твою помолвку: освобождение тебя от головной боли. - И какого хрена она так усмехается, все еще брыкаясь? Он же хочет помочь, но Куп все еще пытается быть независимой, хоть и не замечает, что дверца клетки уже почти захлопнулась.
- Спасибо, Бэнкс, ты отрыл Америку! Просто гений всех времен и народов. - Можно слушать в ответ на "Запуталась, малышка". Она и так это знала. Она погрязла в собственной игре, но не требует помощи. Ей нужен лишь свет, на который двигаться. А дальше сама. Всегда все делала сама, почему бы не в этот раз? Просто нужен ориентир, нужна цель, нужен маяк, который не даст наткнуться на острые скалы.
И когда, казалось бы, девушка это осознает, когда кивает головой, чтобы сделать шаг в сторону Тайлера, что уже раскинул руки, чтобы принять ее, когда она, чуть ли не скрипя зубами, готова признать свое полнейшее поражение, когда Тай уже почти понял, что случилось.. Сильный поток ветра налетает на парочку, белая ткань вздымается вверх, путается, как собачонка под ногами, волосы ползут в глаза, и по инерции нога уходит назад, чтобы удержать равновесие. Забавно.
Доля секунды, в которую время останавливается. Мир вдруг приобретает четкость, ясность, разумность. Сердце просто останавливается, а в глазах появляется непонимание, а потом страх. Она осознает, что опоры сзади нет. Что там пропасть, что там бездна, про которую она так яростно сегодня вещала. Там - конец. Крыши нет, бетона нет, ничего нет. Только воздух, только пустота и свободное падение.
Доля секунды, а Куп кажется, что она уже вечность видит шок в глазах Бэнкса, видит, как он бросается вперед, видит, как перед глазами уже начинают мелькать кирпичи здания. И где-то на полпути, в горле, застревает крик, который, должно быть, должен был оглушить всех. Но девушке кажется, что она кричит. Где-то в душе, где, как стеклянные игрушки, разбивается лед души, как осколки летят в разные стороны, задевая жизненно важные органы. Она падает, не в силах проронить ни звука. даже дыхания нет. Она просто забыла, как это - дышать, как-то, существовать на самом просто уровне. Лишь только мелькающие кирпичи, белая ткань, черные локоны волос и страх свободного полета.

Резкий рывок, и жуткая боль в плече. Вывих. Или просто растяжение. И почему-то кажется, что еще немного, и кости хрустнут, отделяясь друг от друга. Кейт не понимает, что произошло, но чувствует, как что-то теплое и сырое держит ее. Тай. И как он успел? Но не это сейчас важно. Не смотреть вниз, не видеть пропасть. Сколько там этажей? Три? Четыре? Пять? Твою мать, об этом тоже не думать. Что тогда делать, когда в ушах шумит кровь, когда сердце начинает усиленно колотиться, нагоняя пропущенное, когда рука медленно скользит, вырываясь на свободу, а перед глазами все рябит, как в неисправном телевизоре?
И  стоит поднять глаза, как можно увидеть Бэнкса, что-то явно кричащего. Но что именно? И опять немое кино. Где-то глубоко в голове проносится мысль о том, что он неплохо бы смотрелся в аквариуме, как декоративная рыбка. Рыба-клоун, например, но до улыбки над этой шуткой еще очень и очень далеко.
Инстинкт самосохранения просто орет о том, что нужно хвататься за его руку, но конечности просто не слушаются, предпочитая выплясывать что-то свое. Дезориентация. Полнейшая. И приходится жадно хватать воздух ртом, потому что его не хватает. Он застревает где-то в горле, не проходит в легкие, хочется кашлять, курить и опять кашлять. Чертова привычка, к которой она опять вернулась!
Надо как-то успокоится, надо как-то придти в себя, подавить эту панику и ужас, но силы покадают тело с точно такой же скоростью, как и капли пота, слетающего с носа Тая. И единственное, что сейчас позволяет ей оставаться в сознании - боль в предплечье. Ноющая, распространяющаяся по всему телу, убивающая какое-либо желание умирать.
- Не отпускай, Бэнкс, не смей! - Первый крик, вырвавшийся из горла, режет ее собственный слух, заставляет очухаться и и начать сражаться. босыми ногами по кирпичам, пытаясь зацепиться за какие-то выступы, девушка делает попытки карабкаться вверх. И она уже прекрасно понимает, что хочет жить дальше, что хочет еще много всего сделать, что хочет надавать таю подзатыльников и получить изрядную взбучку от него. Вторая рука взметается в воздух, пытаясь зацепиться за его руку, а губы все еще шепчут это предательское, но в то же время спасительное "тяни".

Это, наверное, самый страшный Хэллоуин в ее жизни. В первый раз она действительно испугалась, в первый раз действительно оказалась на волоске от смерти. Да гонки после этого ничто! Так, детская забава, и единственное средство, чтобы придти в себя. Скорость, скорость, мелькающие силуэты за окном и опять скорость. Когда прерывистая белая разметка превращается в одну сплошную, а другие машины оказываются один серым пятном. И взгляд только вперед, к горизонту, к свободе и ощущению безмятежности. Однако, какими бывают минуты. Она о них уже  мечтах, продолжая барахтаться, как выброшенная на берег рыбешка, хватая воздух ртом и то и дело ударяясь корпусом о стену. Интересно, а внизу кто-нибудь есть? Кто-нибудь там, на земле, видит этот страшный танец? А может быть этот кто-то уже бежит по ступенькам вверх на помощь? Надеюсь, это не так.
и вроде бы остается последний рывок, вроде бы она пытается подтянуться, как руки срываются. Скользят. а глаза округляются от ужаса6 что дальше? нужно в считанные доли секунды собрать  все свое мужество в кулак, нужно сориентироваться, овладеть телом.. очередной поток ветра закручивает платье, волосы, бессмысленный шепот в один круговорот, в одну воронку, что ведет прямиком в ад. А вы думали, куда еще может попасть эта особа?
- Мама, мамочка, пожалуйста.. - И глаза, устремленные в небо. Чушь, конечно, собачья, но почему-то сейчас хочется, чтобы это помогло. она с год не была на могилке у Джессики, отчего в последнее время очень мучилась. острая боль в сердце резанула, как ржавым ножом по и так кровоточащей ране, а пальцы сильнее впились в ладони Бэнкса. нет, она так просто не сдастся.
Нога каким-то чудом оказывается закинута на парапет, платье, как окажется потом, разорвано по самое не хочу, а рука уже вцепилась в плечо Тая мертвой хваткой. И это, пожалуй, последнее, что она в силах сделать.

Хочется вскрикнуть, что она опять летит вниз, только на этот раз тащит Тая за собой, но земля оказывается куда быстрее под телом, чем крик вырывается из глотки. Крыша. Холодный пол, жуткая боль во всем теле, и хрип, рвущийся из горла скребущим потоком. Они это сделали. Они оба выжили, хоть шансы стремительно падали вниз, подобно штукатурке, сорвавшейся со стены и в скором времени ударившейся о землю.
Куп бы и рада сейчас что-нибудь сказать, как-то отреагировать на все это, но перед глазами все плывет, а сознанию, как воздух, необходимо ощущения надежности. Наверное, именно по этому, она так судорожно цепляется пальцами за Бэнкса, не желая его отпускать.
Выпить. О, да, детка! (с) Это самое лучшее, что можно сейчас сделать. Напиться в стельку, как тогда, летом, после первой трещины в фейс оффе. И Куппер уже где-то в глубине души рвет и мечет, что Моргано - это закрытый колледж, что просто так отсюда не выбраться и не отправиться в ближайший бар. На этот раз она бы не стала устраивать шоу. На этот раз она бы просто присосалась к бутылке, забывая, что девушке нужно быть элегантной, скромной и сдержанной. К черту все! Она чуть было сегодня не умерла.
- Прости меня.. - Срывается с ее губ, прежде чем девушку накрывает волна из слез, что горошинами катятся по щекам, оставляя разводы из пыли и размазавшейся туши, вперемешку с румянами и смачным следом поцелуя Бэнкса. Из груди вырывается то ли стон, то ли вой, а тело самопроизвольно сворачивается калачиком. Достали. Надоели. Добили. Просто убили.